– Жанна, а могу я взглянуть на фотографию вашего отца?
– Да, конечно.
Жанна принесла из комнаты семейный альбом, достала снимки и передала Гурову. С фотографий на полковника смотрел мужчина с седой бородкой. А на одном из снимков он лукаво улыбался и корпусом был повернут к музейной витрине, на которой находился головной убор с соболиной опушкой и россыпью камней. Это была шапка Мономаха, а снимок был сделан в Оружейной палате.
Лев Иванович пребывал в смятении. Такого потрясения и растерянности одновременно он давно не чувствовал. Теперь он точно знал, что Валентин Вайцеховский по кличке Мономах стал заказчиком преступления, заказчиком убийства Татьяны Николаевны Фельцман. Сейчас Гурову предстояло сообщить Жанне, что отец не убивал своими руками ее бабушку, что Фельцман убил ее бывший жених – Липатов, а это оказалось бы еще одним ударом для женщины. И все же он решил не разглашать тайну следствия.
– Жанна, я прошу вас успокоиться. Готов уверенно утверждать, что ваш отец не убивал своими руками бабушку, это все, что я могу вам сказать на эту минуту, но, надеюсь, мое сообщение немного облегчит ваши страдания. Перед нами сейчас стоит серьезная задача: выяснить все обстоятельства дела. Вы должны нам в этом посодействовать. Ваше участие поможет пролить свет на серьезные и запутанные убийства, а это очень важно, понимаете?.. Вы должны собрать все свои силы в кулак, выбросить все суицидальные мысли и помочь.
– Убийства? Их несколько?
– Да, выяснилось, что в краже украшений замешана целая группа, которая уже не остановится, будет продолжать грабить, убивать. Этот беспредел нужно остановить, и вы, Жанна, именно вы можете помочь поймать преступников.
– Хорошо, что от меня требуется?
– Сегодня ничего. Я пришлю к вам мою коллегу, чтобы она помогла вам скоротать вечер, а завтра мы отправимся в Питер и осмотрим квартиру вашего отца. Согласны?
– Да, согласна. Вы знаете, мне как-то легче стало, когда я вам обо всем рассказала. Даже если мой отец причастен к этому, я хочу знать правду.
Глава 34
Гуров вернулся на работу и поспешил ввести в курс дела Анну. Практикантка, затаив дыхание, слушала о том, в чем сознался Липатов, о том, что рассказала Жанна. Девушка была под большим впечатлением, но не теряла нити рассказа и даже предугадывала, что требуется дальше, какие предстоят следственные действия. Эту заинтересованность подмечал и Гуров. Ему нравилось, что Анна не остается безучастной и равнодушной к работе, хотя по большому счету она могла и не вникать во все происходящее, ведь это всего лишь производственная практика – не более. Полковник понимал, что из девчонки будет толк, а потому и дал ответственное поручение проконтролировать поведение Жанны.
Лев Иванович побоялся оставлять Вайцеховскую в одиночестве. Попытка суицида могла повториться, и допустить этого было нельзя, поэтому и отправил Анну к Жанне. Было оговорено, что утром они все вместе на служебной машине отправятся в Санкт-Петербург для обследования жилого помещения. Такая перспектива не могла не понравиться Анне, поэтому она с удовольствием отправилась исполнять поручение Гурова.
Прибыв на место, Анна и не надеялась на теплый прием, потому как знала, что Жанна не отличается коммуникабельностью. Но, вопреки ожиданиям, Вайцеховская встретила ее довольно радушно, потому как ранее уже не раз встречала Анну на следственных действиях. Лев Иванович смекнул, что именно женщина сможет найти подход к Вайцеховской.
Так и случилось. Целый вечер Аня проговорила с Жанной на разные темы. Оказалось, что общих интересов у молодых особ много, есть о чем побеседовать и даже поспорить. И у той, и у другой было хорошее образование, желание изучать что-то новое, и, на первый взгляд такие разные, они нашли в друг друге что-то общее. Удивительно, но за один вечер Аня и Жанна сдружились.
Следующим утром, как и было запланировано, Гуров, Жанна Вайцеховская и Анна отправились в Санкт-Петербург. На этот раз поездка была комфортнее: служебный автомобиль с водителем, никаких опозданий Крячко, хотя эти воспоминания все же согревали душу и Гурову, и Ане.
– Как он там, Лев Иванович? – спросила Анна. – Я давно не звонила Наталье.
– Все хорошо. Медленно, но верно Стас идет на поправку. Очень досадует на то, что работа без него осталась. А ему ведь еще долго восстанавливаться, генерал пообещал отправить в санаторий.
– А что случилось? – поинтересовалась Жанна. – Кто-то получил травму?
– Да. Есть один подонок, который подстрелил нашего Стаса, но он уже за решеткой, – ответил Гуров и переглянулся с Аней.
Жанна даже не предполагала, что этим подонком был ее бывший молодой человек. Ей только предстояло узнать, с каким мерзким типом свела ее жизнь, а поспособствовал тому близкий и родной человек. Стоило поберечь нервы молодой женщины, потому Гуров и Анна молчали.
Прибыв на место, Лев Иванович попросил водителя остановиться в соседнем дворе. Он отправил Жанну вперед, а сам незаметно шел сзади, выступая в роли обычного прохожего. Все это делалось на тот случай, если бы Валентин Вайцеховский оказался дома, хотя Гуров предполагал, что это маловероятно.
Жанна отворила дверь своим ключом и вошла внутрь.
– Никого, – сообщила Вайцеховская.
– Это хорошо, – выдохнул Гуров.
Сейчас для полковника основной задачей стояла не поимка Вайцеховского, хотя изобилия доказательств уже было достаточно для того, чтобы «закрыть» этого человека. Гуров искал драгоценности и хотел понять, кто такой этот Мономах, где бы он мог укрываться и что таила в себе его натура.
Квартира и вправду выглядела пустой и брошенной. Где-то неаккуратно валялись вещи, опять же сухой цветок чуть ли не кричал о том, что его бросили одного умирать в этом жилище. Бардака не было, но и порядком назвать то, что происходило внутри, было сложно. Гуров рассматривал квартиру медленно, обстоятельно. А начал он с прихожей, где на вешалке висели несколько легких курток и зонт. Каждую Лев Иванович осмотрел и на одной из них обнаружил следы побелки. Этот, на первый взгляд малозначительный, факт говорил о том, что Валентин был в доме на Патриарших. Эта куртка была на Вайцеховском в день визита, цвет побелки совпадал. Еще тогда, на месте убийства, Гуров обратил внимание на стены, которые предательски оставляли следы на вещах. Его и самого угораздило испачкаться. Анна все подмечала за своим куратором и, как только увидела след, тоже поняла, что Лев Иванович имеет в виду.
– Лев Иванович, а понятых звать нужно? – прошептала Анна, намекая на то, что следственные действия проходят не в рамках правил.
– Нет, Аннушка, на этот раз мы просто гости Жанны, поскольку часть этой квартиры принадлежит и ей тоже. Приобщать к делу такое доказательство, как испачканная мелом куртка, – мелковато. Я здесь для того, чтобы найти какой-то след или взять образец отпечатков пальцев, чтобы провести сравнительную экспертизу с отпечатками пальцев на том камушке, что ты нашла за дверью в квартире убитой. Помнишь?
– Да, конечно. Почему-то даже не сомневаюсь в том, что они совпадут.
– А мы для этого и приехали, чтобы убить все сомнения.
Награбленного, конечно же, в квартире Мономаха не было. Этот человек давно спрятал драгоценности в надежном месте, где никто их не найдет, включая подельников. А вот брошь оказалась ценной уликой, только как и почему она оказалась у Вайцеховского – было загадкой для Гурова. Пролить свет на все произошедшее сможет только сам преступник, но где его искать?
Лев Иванович изучил содержимое всех тумбочек в надежде найти какую-нибудь визитку или записную книжку, которые смогли бы дать шанс на поимку преступника, но все было пусто, все было мимо.
– Жанна, а что соседи? Они не могут подсказать, когда видели в последний раз твоего отца?
– Нет, папа человек закрытый, он ни с кем не общался, а в многоквартирных домах, сами знаете, никто не высовывается, и зачастую соседи даже не приветствуют друг друга.