– Сейчас узнаешь! – угрожающе прошипел Лавриков.

Неизвестно, что он собирался дальше делать, но Гуров решил больше не испытывать судьбу. Он вышел из-за поворота лестницы и быстро поднялся на несколько ступенек.

– Ну что ты к нему пристал, Стас! – с упреком произнес Гуров. – Это капитан Лавриков из областного управления. Наш коллега и беспощадный борец с преступностью. Нарушителей закона носом чует. Вот поди ж ты, учуял Артюхова и примчался аж из области! Чистый Бэтмен!

Капитан Лавриков на некоторое время превратился в соляной столб. Он смотрел на Гурова такими глазами, что тому невольно пришла на память та ночь, когда в доме Левитина его на три голоса убеждали в существовании привидений. Лавриков смотрел именно так, будто увидел привидение.

Но так продолжалось недолго. Капитану все же удалось взять себя в руки. Он кашлянул, поправил портупею и сделал то, чего от него никто не ожидал.

– Та-а‑ак! – произнес он скучным голосом. – Похоже, меня разыграли. Виноват, мне пора идти. Вы, гражданин Артюхов, свободны. Произошло недоразумение.

Он как ни в чем не бывало шагнул вниз, но Гуров заступил ему дорогу.

– Минуточку! Недоразумение, конечно, имело место, – сказал он. – Но мы горим желанием выяснить его причины. А потому отдайте оружие, капитан Лавриков, и следуйте за нами!

– А вы кто такие? – изменившимся голосом спросил Лавриков. – Я вас не знаю. Я при исполнении.

– Мы тоже при исполнении. Извините, не представились. Я – старший оперуполномоченный по особо важным делам полковник Гуров. А человек, которого вы собирались запереть в обезьянник, – старший оперуполномоченный полковник Крячко. Здесь со мной подполковник Милютин и уже знакомый вам майор Стенин…

– А-а‑а! – вдруг дико заорал Лавриков и боднул Гурова головой в подбородок.

Гуров успел отпрянуть и откинуть полу плаща, выхватывая пистолет. Увидев оружие, Лавриков как тигр прыгнул вбок и врезался в Крячко. Они упали на площадку вместе. Но Лавриков тут же вскочил и помчался вверх по лестнице, на бегу расстегивая кобуру.

– Стоять! – крикнул Гуров.

Лавриков обернулся на бегу и направил на него пистолет. Выстрела, однако, не последовало – капитан забыл снять его с предохранителя. Выругавшись, он перепрыгнул через три ступеньки и выскочил прямо на Третьего, который спускался сверху.

Третий отточенным движением выбил из его руки пистолет, а вторым движением двинул капитана в челюсть. Лавриков без звука полетел назад, где его на нижней площадке встретил Крячко и вторым ударом в челюсть отправил в нокаут. Лавриков рухнул на каменный пол, разбросав руки и закатив глаза. После двух молодецких ударов челюсть его заметно увеличилась в объеме.

– Ну, артисты! – с неудовольствием прокомментировал Гуров, разглядывая заметно округлившуюся физиономию капитана. – Если у него сломана челюсть и он не сможет разговаривать в ближайшие тридцать минут, я просто не знаю, что с вами обоими сделаю! Вы отдаете себе отчет, что ему с минуты на минуту будут звонить?

– Виноват, товарищ полковник! – хмуро сказал Третий. – Но я легонько. Не должна сломаться. А насчет звонка… Звонить тому парнишке могут.

– Точно! – встрепенулся Гуров и махнул рукой Крячко. – Что хочешь делай, а приведи этого в чувство! А мы с Артюховым…

Он кивнул Артюхову и подвел его к дверям квартиры.

– Квартплату тебе отдали?

– Не-а, – сказал Артюхов. – Просили подождать. Говорят, на мели сейчас.

– Ага, значит, как гулянки устраивать – деньги есть, а за квартиру платить – на это денег нет! – сердито сказал Гуров, нажимая на кнопку дверного звонка. – Сейчас разберемся!

Дверь на этот раз открыл сам Владик, программист и глава молодого семейства. Он был весел и растрепан – должно быть, оттягивался вовсю, – но, вновь увидев перед собой Артюхова в компании незнакомых людей и неподвижное тело милиционера на полу, растерялся и даже слегка побледнел. Его друзья, с гомоном высыпавшие в прихожую, тоже притихли.

– Значит, за квартиру платить не желаем? – сердито спросил Гуров, глядя Владику в глаза.

– Де… денег нет, – промямлил молодой человек. – А вы кто?

– А я из милиции, – сказал Гуров. – Наши люди у тебя уже были. И предупреждали, между прочим, об Артюхове. И советовали, как лучше поступить, когда он появится. Но ты предпочел выбрать самый худший путь.

– А что? Что я выбрал? – заволновался Владик. Хмель с него как рукой сняло. – У меня годовщина свадьбы. Мы просто веселимся…

– В разгар веселья ты вышел на лестничную площадку и позвонил кому-то. Меня интересует – кому. И, разумеется, номер телефона тоже.

На Владика было жалко смотреть, в одну минуту из весельчака и отвязного парня он превратился в раздавленное несчастное существо.

– Я… я не знаю… То есть да, я звонил. Но они сказали, что они его родственники, и… и…

– Врешь ты, парень, а я не люблю, когда врут, – недовольным тоном перебил его Гуров. – Даю тебе минуту. Или ты все нам рассказываешь и возвращаешься к прерванному банкету, или мы увозим тебя отсюда в наручниках…

Про наручники Гуров сказал для пущей убедительности, вспомнив недавние угрозы Лаврикова. Но ему нужен был немедленный результат, вытягивать из программиста информацию по капле было некогда. Да и не было у Гурова никакого желания возиться сейчас с задержанием Владика. По большому счету, он вообще не был ему нужен – разве что при будущем опознании тех людей, что угрожали ему и его семье.

Однако суровое предупреждение сыграло свою роль. Услышав про наручники, миловидная жена Владика ахнула и тоже побледнела. Гости пришли в замешательство. Юбиляр зашатался, схватился за голову и прошептал:

– Какой ужас! Я в западне! Они убьют нас! Вы должны защитить нас! Мы погибли!

– Уверяю тебя – совсем скоро им будет не до вас, – строго сказал Гуров. – Все их заботы будут о том, чтобы спасти свою шкуру. А тебя должны беспокоить совсем другие проблемы. Ведь тебе самым серьезным образом светит статья. Реально ты сейчас покрываешь бандитов.

– Владик! Расскажи им все!

И Владик рассказал. Как раз к тому моменту, когда пришел в себя капитан Лавриков. Владик показал на него дрожащим пальцем и сообщил:

– Я им сказал, что Артюхов у нас, а они мне сказали, что сейчас приедет милицейский капитан и арестует его и чтобы я ни во что не вмешивался. А как я могу вмешаться?

– Ладно, передашь в наше распоряжение свой мобильный! – решил Гуров и обернулся к Лаврикову, который мрачным взглядом озирал собравшееся вокруг него общество.

– Челюсть-то как? – спросил Гуров. – Излагать можешь?

– Чего излагать? – пробормотал Лавриков. – Нечего мне излагать.

Речь его и в самом деле была не слишком внятная, но при желании разобрать можно было каждое слово. Гурова это обрадовало.

– Найдется чего! – жизнерадостно сказал он. – Мы тебе наводящие вопросы подкинем. Совсем простые – даже такой дурак, как ты, ответит.

Глава 14

Помещение размерами и интерьером напоминало подземный гараж. Однако огромное, ограниченное глухими бетонными стенами пространство выглядело почти пустым. Все здесь было погружено в полумрак. Тусклый свет лился лишь сквозь въездные ворота, которые еще не были оборудованы, потому что строительство дома над гаражом было заморожено на неопределенный срок. Место было тихое, находилось на отшибе, и посторонние сюда не забредали. Особенно в такую погоду.

Сейчас в гараже находились две машины и десятка полтора человек, из которых шестеро были мертвецами, и их тела были свалены на полу приземистого фургончика с эмблемой московских электросетей. Трое других пассажиров фургона выглядели вполне живыми и здоровыми, но сильно расстроенными. Особенно явственно это чувство проявилось, когда в бетонный подвал въехал серебряного цвета «Сузуки», и из него в сопровождении пяти здоровяков вышел приземистый, неловкий с виду человек в дурацкой шляпе и кургузом плаще, которые делали его похожим на мокрый гриб-боровик. Все его здесь так и называли Грибом, но в этом простом и незамысловатом слове при этом звучали совершенно несвойственные для него значительность и уважение.