– А кто же тогда второй, по вашему мнению?

– Но это же очевидно! Тот, кто подбивал Татьяну меня шантажировать, кто воспользовался моим доверием… Охранник Глушаков, вот кто!

– Увы, Егор Борисович, вы ошибаетесь. Мы исследовали все обстоятельства дела и пришли к выводу, что Глушаков ни в чем не виноват. Нет, перед вами, конечно, виноват, но закон за это не наказывает.

– А жаль! – заметил Кривулин. – Ладно, желаю вам найти этих ваших неизвестных убийц. Ночью будете искать?

– Нет, зачем же ночью? – ответил Гуров. – Ночью я спать буду. Я же вам говорил – совсем не выспался.

– В таком случае приятных вам снов, – пожелал хозяин усадьбы и тронул машину.

Было слышно, как она остановилась перед домом, хлопнула дверца – Кривулин вышел. Затем мотор снова заурчал, и машина поехала по направлению к гаражу – водитель ставил ее на место. А Лев постоял еще немного, разглядывая ночное небо и вдыхая ароматы южной ночи, затем повернулся и не спеша двинулся обратно к дому. Завершающая фаза операции по изобличению и задержанию убийцы приближалась.

Глава 22

Зайдя к себе в комнату, Гуров не стал ни раздеваться, ни чистить зубы – в общем, ничего того, что обычно делает человек, готовясь ко сну. Он немного посидел, потом выключил свет, подошел к окну, раздвинул шторы. В комнату проник тусклый свет луны. Гуров осмотрел комнату и произнес, обращаясь к самому себе:

– Да, вот так, пожалуй, нормально. Ориентироваться можно, а подробности ему видеть не надо.

Раздеваться он не стал. Вместо этого открыл шкаф, вынул из сумки запасные брюки и рубашку, скомкал их и небрежно повесил на стуле возле кровати. Потом подошел к двери, достал из кармана проволочку, найденную сегодня днем, и засунул ее в дверную петлю. Повернул дверь – та скрипнула. «Ага, с этим порядок», – сказал себе Гуров. Затем, не разуваясь, лег на кровать и накрылся одеялом.

Больше делать ничего не нужно было – оставалось только ждать. А ждать Гуров умел – научился за долгие годы службы. Он специально лег спиной к двери – так можно не притворяться, не лежать с закрытыми глазами – долго так не выдержишь. В том, что в любом случае услышит врага, он не сомневался.

Лев лежал и думал о разных вещах. Например, о том, насколько ему было бы сейчас легче, если бы рядом был верный друг и соратник Стас Крячко. Но чего нет, того нет. И потом, надо и одному уметь справляться, без Стаса. Да и верный пистолет «макаров» сейчас пригодился бы. Но пистолет остался в сейфе, в служебном кабинете в Москве. Он стал вспоминать свой кабинет, последние дела, которые вел. И так, за воспоминаниями, даже задремал, но вовремя спохватился.

Не меняя позы, чуть отвел от лица руку с часами, чтобы глаза сфокусировались на циферблате. Часовая стрелка уже миновала одиннадцать, минутная приближалась к четырем. Четверть двенадцатого! Примерно в такое время были убиты и Петр Тишкин, и его сестра Настя. Гуров предполагал, что это время убийца выбирает не случайно. По каким-то причинам оно для него удобно. Значит, и сегодня он может пожаловать именно сейчас, до полуночи. Так что ждать осталось совсем недолго.

Нет, конечно, в случае с Тишкиным были и другие обстоятельства, заставлявшие убийцу начать действовать именно в это время. С одной стороны, все нужное убийце было налицо: деньги уже вынуты из сейфа, обитатели виллы все спят… А с другой – все надо было сделать до возвращения Кривулина, собиравшегося приехать на виллу около двенадцати. Но ведь убийца не мог этого знать, хозяин усадьбы ему же не докладывал. А что, если он знал? Да, интересный вопрос… Если…

Размышления его прервал какой-то еле слышный звук, донесшийся снизу, с первого этажа. Кажется, стукнула входная дверь, которую так и не смазал ленивый и самовлюбленный охранник Глушаков. И хорошо, что не смазал!

Гуров весь обратился в слух. Это действительно шаги на лестнице или ему только кажется? Он заранее решил, что даст убийце не только войти в комнату, но и подкрасться к кровати и уже потом произведет его задержание. Значит, надо было на слух определить все его передвижения.

Раздался легкий скрип. Ага, это дверь! Проволочка сделала свое дело, иначе он мог и не расслышать, как убийца войдет в комнату. Значит, он вошел. Дальше на слух полагаться было нельзя – пол комнаты был покрыт ковролином, который глушил все звуки. Надо было просчитывать действия преступника, точно угадывать, где он сейчас находится и что делает.

Так, сейчас он осматривается. Увидел человека на кровати, одежду на стуле. Определил, что жертва и правда легла спать. Достает веревку… Делает шаг к кровати… Пора!

Одеяло полетело на пол, Гуров вскочил. Оказалось, что рассчитал он совершенно точно – темная фигура с веревкой в руке находилась от него буквально в одном шаге. Сыщик нанес короткий удар, целясь убийце в солнечное сплетение. Расчет был на то, что он сейчас вырубит преступника, обездвижит, потом свяжет его же веревкой – и после этого можно было звонить капитану Синичкину, чтобы тот подъехал и забрал своего клиента.

Однако расчет Гурова не оправдался. Преступник оказался более проворным, чем он ожидал. Полностью уклониться от удара он, правда, не сумел, но кулак сыщика попал не в солнечное сплетение, а куда-то по ребрам. Фигура в темном отлетела к стене, но на ногах устояла. Следующим движением убийца схватил со стула оставленные там Гуровым запасные брюки и рубашку и швырнул их в голову сыщика.

На секунду Лев лишился возможности продолжать бой, и за этот миг преступник выскользнул за дверь.

– Стой, стрелять буду! – взревел Гуров, кидаясь следом.

Однако угроза не остановила убегающего. Он скатился по лестнице на первый этаж, хлопнула входная дверь – убийца был уже снаружи. Двигался он поразительно проворно.

– Стой! – еще раз крикнул Гуров, устремившись вслед за убегавшим, но уже поняв, что криком делу не поможешь. Надо было полагаться на резвость ног.

Вслед за преступником он проскочил через гостиную и оказался в парке. Темная фигура мелькала в двадцати метрах впереди. Как и полагал сыщик, убийца направлялся в северную часть парка – туда, где Гуров утром обнаружил лаз.

Лев бежал изо всех сил, и все равно расстояние между ними не сокращалось. «Ладно, – подумал он. – Пускай я его даже не догоню. Но сейчас он будет пробегать мимо фонаря, и я его хорошенько разгляжу. Разгляжу – и узнаю. Потому что это наверняка кто-то из здешних…»

Вот фигура впереди достигла фонаря… Свет упал человеку на лицо…

Гуров чуть не застонал от разочарования. Лица у убегавшего не было. Точнее, все оно было скрыто под специальной маской – «балаклавой», имевшей лишь прорези для глаз и рта.

«Да, но ведь в парке бегают собаки! – вспомнил он. – Правда, я их ни разу не видел, но ведь должны же они быть! Сейчас они ему покажут…»

Действительно, откуда-то справа донеслось глухое рычание. Но оно звучало как-то жалобно, и вовсе не приближалось. Было такое впечатление, что собаки сидят за загородкой или на привязи.

«Вот, дьявол! – выругался сыщик. – Никогда этих чертовых собак нет!»

Впрочем, долго размышлять над тем, что случилось с собаками и кто их привязал, не было времени. Дорога пошла вверх, и Гурову приходилось стараться, чтобы не отстать от убегавшего врага. И ему это удавалось. Расстояние между ними начало даже сокращаться.

Видимо, это никак не входило в планы убийцы. Он понимал, что, если преследователь будет висеть у него на «хвосте», ему не удастся беспрепятственно воспользоваться лазом, поэтому внезапно свернул и бросился влево. Гурову ничего не оставалось, как последовать за ним.

«Куда же он теперь бежит?» – гадал сыщик.

Вскоре это выяснилось. Впереди в лунном свете блеснуло стекло, они подбегали к оранжерее. «Ага, значит, все-таки это садовник!» – мелькнуло в голове Гурова.

Эта уверенность еще больше окрепла, когда бежавший впереди человек рванул дверь оранжереи, и она легко открылась, а затем захлопнулась прямо перед носом подбежавшего Гурова. Он дернул – дверь не подалась. Преступник успел закрыть ее с той стороны.